Часто при обсуждении киноленты "Д'Артаньян и три мушкетёра" 1978 года, снятой Юнгвальд-Хилькевичем, критикуют подбор актёров. Многие исполнители выглядят заметно старше своих персонажей, а некоторые – даже вдвое старше. К примеру, Алиса Фрейндлих на момент съёмок была 43-летней, в то время как королеве Анне Австрийской едва исполнилось 24. Олегу Табакову было 42 года, а Людовик XIII был одного возраста с Анной, то есть ему тоже было около 23-24 лет. Михаил Боярский также не выглядел как 18-летний юноша. Хотя, возможно, в начале XVII века 18-летние юноши выглядели как современные 27-летние мужчины. И, конечно, досталось и Ирине Алфёровой, исполнившей роль возлюбленной Д'Артаньяна, Констанции Бонасье. Здесь претензии касаются не столько возраста, сколько общего несоответствия образу. Хотя по возрасту она была довольно близка к своей героине – Констанции было 25, а Ирине Алфёровой на момент съёмок – 27.
Кем же была Констанция Бонасье? В романе она не аристократка (иначе её бы не выдали замуж за галантерейщика). Могла ли женщина из простого народа быть приближённой королевы? Да, вполне. Во Франции на должность кастелянш часто нанимали женщин именно из простолюдинок, но, конечно, не без протекции. Не могли же доверить бельё королевы кому попало (кастелянша – это женщина, отвечающая за хранение и выдачу белья королевы или принцессы). Любопытно, что её крестным отцом был не сосед или родственник, а некий господин де ла Порт, мельком упомянутый в романе. А де ла Порт, реальное историческое лицо, к слову, и дальний родственник кардинала Рейно де ла Порта, был камердинером королевы Анны Австрийской.
Исходя из этого, становится понятным, как Констанция получила эту должность. Королеве, безусловно, был нужен свой человек, особенно для такой деликатной работы, ведь кастелянша фактически хранила интимные тайны коронованной особы.
Существует предположение, что Констанция была не кастеляншей, а белошвейкой, то есть шила бельё для королевы. Дело в том, что на французском языке и кастелянша, и белошвейка обозначаются одним словом: lingère.
Несмотря на то, что "Три мушкетёра" были написаны в XIX веке, в них прослеживается некое сходство с комедией дель арте — итальянской комедией масок. Если предположить, что персонаж королевы соответствует Изабелле (юной влюблённой), то Констанция соответствует Коломбине – хитрой и пронырливой служанке, устраивающей счастье своей госпожи и своё собственное. Позднее этот персонаж стали называть субреткой. Конечно, в романе это не так комично, как должно быть, но тенденция очевидна: Констанция организует свидание королевы с герцогом Бэкингемом, а сама успешно флиртует с Д'Артаньяном.
В классическом понимании, субретка – это живая, остроумная и находчивая особа, доверенное лицо своей госпожи, помогающая ей в любовных интригах. Типичная субретка – Смеральдина из "Труффальдино из Бергамо" в исполнении Натальи Гундаревой. В романе Констанция вполне соответствует этому типажу: она довольно проворная, успевает и со своими служебными обязанностями справляться, и свидания королевы организовывать, и мужа навещать, и с Д'Артаньяном обмениваться взглядами. Этот образ вполне вписывается в классический театрально-живописный облик горничной конца XIX века: во времена Дюма он фактически соответствовал образу субретки.
В живописи XIX века часто изображали горничных.
Однако в фильме она совсем другая. Она красива – и этого достаточно. Образ Констанции, созданный Ириной Алфёровой, никак не соответствует книжному. Разве она похожа на горничную с картин? Разве такая Констанция будет тайком примерять платье хозяйки, допивать вино за хозяином или пользоваться пуховкой хозяйки? Констанция в фильме – томная красавица, которой, кажется, чужда вся эта беготня с записками и чужими любовниками. Скорее вокруг неё должны кружить воздыхатели и устраивать дуэли за право поцеловать ей руку. Я бы даже сказала, что она более царственна, чем сама королева. Прекрасная, даже с этими холодными глазами, она недоступна, она – загадка.
Означает ли это, что Алфёрова испортила роль Констанции?
Думаю, нет. Она сыграла в соответствии с общей концепцией фильма. В романе Констанция – довольно приземлённая особа. Она держала Д'Артаньяна во френдзоне и манипулировала им, пока он не привёз подвески. Если бы не это, она, вероятно, продолжала бы морочить ему голову. Но тут уж деваться некуда – гасконца надо отблагодарить. Вот и пришлось назначить свидание в павильоне, откуда её и похитили люди кардинала.
В фильме же Констанция – образ эфемерный, неземной. Помните, на какой фразе делается акцент? – "Куда же ты всё время исчезаешь?" Констанция – образ мечты, несбыточной фантазии. Она – прекрасная дама, во имя которой рыцарь совершает свой подвиг, образ исчезающий, ускользающий. Создатели фильма решили отойти от темы адюльтера: Д'Артаньян, в отличие от книжного героя, не состоял в связи ни с одной из дам – ни с миледи, ни с её служанкой, ни с Констанцией (ведь фильм-то и дети будут смотреть!). Наш фильм – это облегчённая версия романа. Поэтому в фильме прекрасная Констанция так и не назначила Д'Артаньяну свидание, не изменила мужу, осталась непорочной. А где непорочность, там нет места интригам. Поэтому Констанция Алфёровой хоть и отличается от книжного образа, зато идеально соответствует концепции фильма.
